Но сначала его нужно отлить в бронзе
Где еще в Петербурге можно установить памятник композитору, помимо филармонии? Как на Малой Садовой улице появился бульдог? Как и когда удалось пообщаться с президентом России Владимиром Путиным – об этом в интервью скульптора, члена Санкт-Петербургского Союза художников Ашота Казаряна. - Ашот Алексанович, расскажите, как вы решили связать свою жизнь с Петербургом? - В 70-е годы, когда я учился в Художественном училище имени П. Терлемезяна, в Ереване, нас отправляли на практику в Ленинград. Получается, впервые я приехал в этот город в 1975-м году, я тогда учился на третьем курсе. Мне уже тогда очень понравилось в Ленинграде. Но мыслей о том, что я когда-либо перееду сюда жить, у меня совершенно не возникало. После окончания практики я вернулся в Ереван, окончил училище, но в художественный институт в городе я так и не поступил из-за одной тройки в дипломе за хулиганство. Сейчас я думаю, что возможно и хорошо, что так все сложилось. Я ушел служить в армию. И попал на территорию ГДР. - Лично виделись с президентом России Владимиром Путиным? - Да, с президентом я виделся, но не в Германии, а в Петербурге в 2003 году. Тогда мои работы выставлялись на Невском проспекте. Владимир Владимирович проходил мимо и просто спросил, я ли автор этой работы, я ответил, что да работа моя. То есть мы буквально обменялись двумя фразами. Позже эту работу у меня приобрел экс-губернатор Петербурга Владимир Яковлев. - В итоге вы все же учились в Петербурге? - Да. И путь в Петербург лежал через Дрезден. Во время службы в армии в ГДР, один генерал увидел мои рисунки и познакомил с известным немецким скульптором Фрицем Кремером, который пригласил меня на обучение в Дрезденскую академию художеств. После нескольких курсов, я получил направление в Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина (ныне – Академии Художеств. Ред), где обучался с 1985-го года. Среди моих учителей были выдающиеся скульпторы: Михаил Аникушин – автор памятника Александру Пушкину на площади Искусств и Монумента героическим защитникам Ленинграда на площади Победы; Вениамин Пинчук – автор скульптуры Ленину в Разливе; Василий Стамов – автор скульптур Аленушка и Девочка с голубем в Александровском парке на Петроградской стороне; Сергей Кубасов – вместе с Аникушиным, один из авторов Монумента героическим защитникам Ленинграда на площади Победы. Я закончил Академию художеств в 1991 году – в год распада Советского Союза. Тогда было уникальное время, которое с одной стороны было очень сложным, с другой стороны Россия открылась для международного сотрудничества в сфере искусства. С того времени я начал заниматься графикой и коллекционированием предметов антиквариата. Благодаря этому, в то непростое время, я смог обеспечивать семью. Лепить не мог, но не потому что не научился, а потому что нужно было время на поиск своего пути, своего направления. В 1999 году совсем молодой умерла моя супруга. Это был для меня очень сильный стресс, который перевернул весь мир. В 2000-м году с приступом я попал в больницу. Мне тогда впервые в жизни сделали ЭКГ. Когда я увидел ленту с результатами, то у меня возникли мысли, которые в итоге были воплощены в скульптуре «Черный квадрат по ту сторону мира». В то время в профессиональных кругах много говорили про картину Казимира Малевича «Черный квадрат». Я же, исходя из своего психологического состояния и мироощущения, решил представить свое видение, свое прочтение этой работы. За своевольную трактовку произведения великого Малевича, на меня посыпалась критика от коллег по цеху и представителей музейного сообщества. В ответ я напоминал и напоминаю до сих пор, что «Черный квадрат» в свое время тоже не нравился современникам. - Как относятся петербургские профессиональные скульпторы к вашим работам? - Скажу честно – это все очень непросто! Моей первой крупной работой в Петербурге стало участие в городском конкурсе на эскизный проект памятника Дмитрию Шостаковичу, который проводился в начале 2000-х годов к 95-летию со дня рождения композитора. Конкурс был инициирован Санкт-Петербургским Союзом художников. В итоге первое место заняла моя работа. Ситуация стала неоднозначной, когда было принято решение установить на пересечении проспекта Энгельса и улицы Шостаковича другой памятник великому композитору.
- Расскажите поподробнее об образе Дмитрия Шостаковича, который у вас воплощен в скульптуре? - Моя дочь училась в Санкт-Петербургской детской музыкальной школе Ростроповича. В частных беседах с директором школы, мы обсуждали возможность установки на их территории скульптуры. Директор и познакомил меня лично с Мстиславом Леопольдовичем, который, увидев мои работы, сказал, что я очень тонко чувствую музыку и предложил мне поработать над образом Шостаковича, с опорой на его известную во всем мире Ленинградскую Симфонию №7. Именно ее я отобразил в скульптуре, в том числе в виде нотного стана. В этой работе, как и в «Черном квадрате по ту сторону мира» я заложил метафору внутреннего мира человека, который изображен в виде сквозного просвета. На данный момент работа выполнена в гипсе и покрашена. Она стоит у меня в мастерской. Ее нужно отлить ее в бронзе и памятник, я уверен, сразу заиграет. Портрет Шостаковича я лепил на глазах его вдовы Ирины Супинской – и сына Максима. Они специально приезжали ко мне в мастерскую. По окончании работы Ирина заплакала. По ее словам, скульптурный портрет композитора удивительно похож на мужа – Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Мстислав Ростропович когда увидел памятник – был в восторге! Он дружил с композитором и отметил, что мне удалось точно передать его характер. К сожалению, тогда мы не успели обговорить место, где он хотел бы установить памятник, а вскоре Мстислав Леопольдович скончался. Затем на меня вышел мой друг, который был готов финансировать работы по отливке памятника и его установке. Но нам так и не удалось приступить к работе. На тему установки памятника мы говорили и с тогдашним председателем Санкт-Петербургского Союза художников – Альбертом Чаркиным (автор бюста Петр I на Московском вокзале, памятника Александру Невскому у станции метро Площадь Александра Невского, памятника Городовой на Суворовском проспекте. Ред). Но и здесь не сложилось. Он скончался в 2017 году... Тогда казалось, что со скульптурой происходит что-то мистическое… - Сейчас у вас есть понимание, что будет дальше с памятником Шостаковичу? - Самым правильным было бы установить в Санкт-Петербургской академической филармонии им. Д.Д. Шостаковича. В 2017 году я даже приходил на прием к главному дирижеру и художественному руководителю филармонии Юрию Темирканову. У нас состоялся очень длительный разговор, я ему подарил свою небольшую скульптуру из серии “Джаз”, которой он был очарован. Но, к сожалению, к какому-то решению по поводу памятника Шостаковичу мы так и не пришли. Как только появится возможность отлить этот памятник в бронзе, я буду готов установить его либо в филармонии, либо в одной из музыкальных школ Петербурга, где как мне кажется, он тоже может найти свое место. Пока новых переговоров ни с кем я не вел. Буду рад, если кто-то заинтересуется моим предложением. - Расскажите про бульдога на Малой Садовой улице. Как он там появился? - Один из моих педагогов в Академии художеств – скульптор Борис Петров предложил мне сделать памятник собаки, которая дополнит композицию памятника фотографа Карла Буллы. Городская скульптура авторства Ларисы Канунниковой, сегодня – заместителя председателя Комитета по благоустройству города, и моего педагога, скульптора Бориса Петрова сегодня стоит на Малой Садовой улице. В 1991 году в Петербург приезжал английский лорд, с которым меня познакомили. Он и попросил сделать скульптуры собак – борзую и бульдога. В итоге скульптуры я сделал, он их у меня приобрел за очень большие на то время деньги. Вот такой же бульдог, который стоит у английского лорда на камине, теперь дополняет работу Бориса Петрова и Ларисы Канунниковой на Малой Садовой в Петербурге.
Свежие комментарии