Алиса Орлова: «Русский человек сформирован на стыке двух культур»

Поэт и кинорежиссер – о жизни в Китае и своем новом сборнике «Русские голоса»

Поэт и кинорежиссер Алиса Орлова родилась и выросла в Кишиневе, живет в Москве и в Шэньчжене (Китай). «Русские голоса» – ее третий поэтический сборник, в который вошли как актуальные стихотворения о событиях на Украине, так и поэзия о вечном – о любви и смерти.

Предисловие к сборнику написал Захар Прилепин, а поэт Игорь Караулов назвал Алису Орлову «одним из самых пламенных голосов современной патриотической лирики». – Алиса, вас часто представляют как «русского поэта в Китае». А как русский поэт оказался в Китае? – Десять лет назад я вышла замуж – за русского человека, который давно работал и жил в Китае. Соответственно, и мне вслед за ним пришлось переехать. Был небольшой перерыв, когда мы семьей на два года возвращались в Россию, но в 2020 году в разгар ковида вновь туда уехали. – Как там живется русскому человеку? Насколько чувствуется разница менталитетов? – В Китае огромное количество наших соотечественников, которые живут там десятилетиями. Мне кажется, русский человек сформирован на стыке двух культур, а потому мы способны одинаково воспринимать и оперировать ценностями как западными, которые в нас заложены как в христианской цивилизации, так и восточными. Но мне было трудно. Первые два-три года у меня было сильное отрицание и неприятие Китая, хотя с детства мне нравилась китайская культура. Но когда я приехала, у меня было ощущение, что я оказалась на другой планете: с местными жителями – никаких точек пересечения, никакого взаимопонимания. Ощущение тотального одиночества. Потом мы вернулись в Россию, и вдруг меня накрыло – я постоянно мыслями возвращалась туда, какие-то вещи мне стали казаться очень правильными, глубокими, словно началась «распаковка» полученного там опыта. Китай – это огромная цивилизация, непостижимая, сильная. Как большое небесное тело изменяет траекторию маленького, так и Китай изменил траекторию моего сознания. И во второй раз я уже ехала туда с радостью, мне было интересно. Китай так или иначе продолжает меня чему-то учить, каким-то вещам, которые я скорее всего осознаю позже. И возможно напишу об этом книгу. – Ваш сборник называется «Русские голоса» – в честь одноименного стихотворения, которое прогремело в начале спецоперации. Как сейчас звучит в мире русский голос, и что нужно, чтобы его слышали? – Знаете, я родилась не в России, а в Молдавской ССР, в Кишиневе. Росла на границе, на периферии огромной империи, которая называлась Советским Союзом, где Россия была ядром, духовным центром, она пронизывала своими идейными смысловыми лучами все пространство страны. Живя в Молдавии, я всегда ощущала себя частью Русского мира. Потом произошел распад СССР, и нас оторвали от духовной Родины. Тогда – если переходить на образный метафорический ряд – глубинный, чистый «русский голос» утонул в дикарских воплях, в обезьяньих криках национализма, в ненависти ко всему русскому, которая вспыхнула по периферии. Начались войны, пролилась кровь. Многие люди утратили внутренний камертон и – несмотря на то, что они были этническими русскими – перестали ощущать связь с Россией. Так люди перестают ощущать связь с Богом, подавляя внутренний голос совести, который изначально живет в каждом человеке. Это произошло в том числе на Украине. Я уехала из Молдавии и почти двадцать лет прожила в России. А теперь уже десять лет нахожусь – вне России, в Китае... И со стороны я вижу: с началом СВО этот «русский голос» в мире снова зазвучал. После распада СССР Россия на несколько десятилетий оказалась втоптана в грязь. Или, вернее, она, как огромный материк, в какой-то момент ушла под воду, а сейчас вновь начала подниматься над толщей воды. Стихотворение «Русские голоса» для меня – точная расшифровка того, что я сейчас ощущаю в нематериальном, нефизическом пространстве. Не умаляя горя тех, кому спецоперация принесла тяжелые утраты, для меня лично 24 февраля 2022 года – праздник. Начав СВО, мы уже победили. Русский голос снова зазвучал в мире. Когда-то он соединял нас всех, живущих на огромном пространстве Советского Союза, в единое целое. И я верю, что он вновь нас всех призовет и соберет. Вырастут новые поколения, и они духовно станут частью Русского мира. Это процесс уже не остановить, просто нужно время. – Несмотря на то, что внутри России такое количество людей мировоззренчески уже далеки от самого понятия «русский человек»? Здесь, в Петербурге, это очень ощущается. – Да, будет сложно. Но давайте мыслить категориями больших исторических промежутков. Этих людей смоет волной, потому что они – пена на поверхности океана, «пена дней». Созданный после революции корпус советской патриотической литературы остался в истории, мы до сих пор знаем и читаем эти книги. А осталось ли в истории то, что было написано «с той стороны»? Знаем ли мы этих людей? Нет, они исчезли. Я сейчас не имею в виду великих писателей-эмигрантов, которые тосковали по Родине и оставались частью Русского мира. Я говорю о тех, кто не только не принял революцию, но и откровенно выступал против родной страны. Да, в Питере, наверное, много представителей либеральной идеологии, и за границей их тоже много. Но ростки, оторванные от корня – не жизнеспособны. Это закон природы. Россия, не в географическом, а в смысловом, философском плане, – огромный источник, культурный, духовный, нравственный. Его невозможно загасить. А от чего будут духовно питаться эти люди? От идеи быстрого обогащения и доминирования индивидуального над коллективным? Все, что сейчас навязывается на Западе, – это отравленные источники, они быстро иссякнут. Люди, которые уехали, просто станут частью других культур, а те, кто остались... А я уверена, что их внуки и даже уже дети – вырастут патриотами страны. Какие бы взгляды ни проповедовали их родители, детская душа почувствует настоящее. – Ваши стихи вошли в сборники «Поэзия русской зимы» и «Воскресшие на Третьей мировой. Антология русской военной поэзии 2014-2022 годов», проданный небывалым для современного книжного рынка тиражом. А какая сейчас функция у такой поэзии? – Все процессы, которые происходят после начала спецоперации... Сказать, что они меня изумляют – ничего не сказать. Та степень разобщенности, потерянности русского народа, которую я наблюдала в обществе, приехав в Россию из Кишинева, она была огромна, невероятна. Не было никаких ориентиров, а патриоты, как правило, считались маргиналами. Сейчас атмосфера в обществе полностью изменилась. Поэтому, кстати, так бросаются в глаза «ждуны» и прочие: они просто стали очень заметны на фоне того, что абсолютное большинство народа в стране – за Россию. Да, еще нет общей идеи, единого интегрального принципа, который бы «сшил» страну. Но люди на уровне подсознания, или, вернее, коллективного бессознательного, эту идею уже ощущают. А поэзия – это же квинтэссенция смысла, зашифрованный код. Это кодовый язык, где короткие емкие фразы передают огромные пласты смысла, и человек на подсознательном уровне к этому подключается. Поэтому поэзия и стала сейчас в авангарде отечественной культуры. Я смотрю и не верю своим глазам: происходит настоящий рассвет русской философии и поэзии. Кто-то ругает сам термин «зет-поэзия», как будто он нас как-то умаляет... Да, я пишу с 9 лет, а известен в основном корпус моих стихов, созданный с 2022 года. Но ведь то, что я пишу сейчас, гораздо важнее того, что было написано мною за всю предыдущую жизнь! Это мой вклад в наше общее дело. Появление подобной поэзии еще лет пять назад было абсолютно невозможно, потому что каждый был сам за себя. – Вы участница проекта «Поэты – России», в рамках которого проходят и выступления перед студентами. Какие впечатления остались от общения с ними? – Пока было два таких выступления: в Московском педагогическом университете и на журфаке Воронежского университета. Мой вывод: чтобы ребята «включились», чтобы эти стихи их действительно заинтересовали, затронули, нужно чтобы выступление проходило не в формате поэтического концерта, а в виде диалога. Нужно предварять стихи разговором, отвечать на вопросы, что-то объяснять. Только не свысока и не менторским тоном. Но такие мероприятия очень нужны. – Если подводить итоги ушедшего года: что вас радовало, а что огорчало в современном литературном процессе? – Меня очень радует происходящее в самой литературе. Как бы сейчас не пытались критиковать военную прозу и поэзию, заявляя, что у них «не та художественная ценность»... Это пустые разговоры. Главное, процесс идет, книги пишутся, издаются, они останутся в истории, по ним будут снимать фильмы. Огорчает, как к этому относятся книжные магазины. Зашла недавно в «Читай-город», спросила у продавцов, где у них патриотическая серия. Она есть. Целый стенд. В самом дальнем углу зала, по диагонали от входа, рядом с подсобкой. Туда 99 % процентов читателей никогда не дойдут. А на выкладках при входе лежат любовные романы и книги по психологии. И меня расстраивает как мы, патриотический лагерь, беззубо к этому относимся. Это полемика на уровне: мы тут о Родине пишем, но раз вы нас не пускаете в гостиную, можно мы у вас в прихожей на одной ноге постоим? Только «Союз 24 февраля» пытается с этим бороться, и то, на мой взгляд, слишком интеллигентно. Нужно менять ситуацию срочно. Идти ругаться с менеджерами и с руководителями магазинов. Требовать, чтобы они выставляли патриотическую литературу на самом видном месте. Чтобы читатели сразу эти книги видели, брали в руки, могли пролистать. Ведь не все сидят в Телеграмм и изучают, какая сейчас литература о спецоперации появилась... Нам нужно жестко пробивать свои интересы, потому что на самом деле – это интересы страны.

*** Отстроим город Мариуполь, Отстроим Прагу и Париж. Пока синеет неба купол – Ты на земле своей стоишь. Ты на земле своей – как полдень, Как в полночь южный звездопад. И так легко теперь не помнить Войны безвременных утрат. Но там, под пологом метели, От этой точки в трёх верстах – Солдат ссутуленные тени Стоят, как прежде, на местах. И через век обозревают, Что мы творим в смятенье тут, И никогда не умирают, А вечно в памяти живут. *** На каком языке говорят мои танки, И о чём они говорят? – Чудом держится город в свинцовой огранке И поля золотые горят. На каком языке говорят мои пушки, Если могут они говорить? На котором умел удивительный Пушкин Так легко умирать и любить. На каком языке говорят «Искандеры», И о чём прозревают они? О не сломленном духе и ярости веры Необъятной холодной страны. Необъятной, как ночь, и холодной, как полюс В малахитовых всполохах звёзд. И звучит над Землёй этот праведный голос, И встаёт моя Русь во весь рост. *** Христос воскрес, и ты воскреснешь, Свой китель рваный отряхнёшь И вдаль, с молитвой или песней, По пояс в вечности пойдёшь. Конечно, жаль жену и маму, Отчизны горькой сладок дым… Но жизнь твою, как телеграмму, На стол положат перед Ним. Из сборника «Русские голоса», издательство «Лира», 2024 год.