Как спецоперация влияет на общественные и политические процессы в стране? Что сейчас происходит в отношениях России и США? И почему Новгородская область хорошо подходит для производства дронов? Мыслями об этом поделился философ и генеральный директор НПЦ «Ушкуйник»
Алексей Викторович, как вы считаете, сегодня молодежь более аполитична, чем раньше?
Или это не так? - В конце 80-х – начале 90-х более политизированным было все общество. На каждом углу стоял проповедник в драном треухе. Например, однажды я так встретил Владимира Жириновского на центральном входе в парк культуры в Москве, куда я с папой шел кататься на колесе обозрения. И таких, как он, было очень много. Просто он выделялся тем, что сделал карьеру и стал видным государственным деятелем. Но в целом вся Москва была переполнена этим духом. Где найти такую среду сейчас? Только Интернет, Telegram. Вот те, кто там сидит, – они политизированные. Специальная военная операция как-то повлияла на отношение к информационному пространству в обществе? - Самым кардинальным образом. Это и есть причина, по которой мой Telegram-канал из камерного превратился в столь крупный, где почти 70 тысяч подписчиков. Причина простая: когда в феврале 2022 года началась специальная военная операция, все, мягко говоря, очень сильно удивились, в том числе и те, кто штатно комментировал происходящее. Многие даже релоцировались из эфира и из страны, благодаря чему в некотором смысле информационное пространство освободилось. Но на замену ушедшим пришли новые. Я как политтехнолог работал на предвыборных циклах всех восьми созывов Государственной думы РФ – начиная с 1993 года и заканчивая действующим. В 2026 году будет девятый созыв, но я, по всей видимости, никакого отношения к нему иметь не буду, так как сменил сферу деятельности. В одном из интервью вы говорили, что выборы в Государственную думу РФ 2026 года будут одними из самых сложных. - Да, так и есть. Я опираюсь на свой опыт и чутье в этой сфере. За последние годы общество очень сильно изменилось. Сначала из-за пандемии, потом из-за спецоперации. Люди захотят зафиксировать эти изменения в составе представительного органа. Это не то же самое, что выборы президента. Тут вопрос представительства – кто представлен, где, в какой пропорции и почему. Означает ли это, что в нижней палате парламента в 2026 году мы сможем увидеть много героев СВО? Станут ли бойцы костяком парламента? - Чтобы получать голоса, мало совершать подвиги. Надо еще уметь общаться с людьми, представлять их. Понимать их интересы, проблемы, взгляды на жизнь. Далеко не все из героев могут это. Может, именно поэтому сейчас запускают большое количество образовательных программ для участников специальной военной операции? - Вполне возможно. Я всегда исходил из того, что публичная политика – это тоже профессия, и довольно серьезная, и этому нужно учиться. Мне всегда казалось странным, что у нас каких-нибудь местечковых чиновников бесконечно обучают и тренируют, а депутатов категории «А», которые принимают законы для всей страны, никто ничему не обучает.События, требующие осмысления Когда, на ваш взгляд, завершится специальная военная операция? И как ее окончание повлияет на общество? - Уже сейчас обозначилась основная развилка – пойдет борьба. С одной стороны, за то, чтобы сделать произошедшие изменения необратимыми, а с другой – чтобы вернуть все так, как было, словно ничего и не было. Есть ли ощущение, что большинство тех, кто живет в крупных городах, словно не замечают, что происходит вот уже три года подряд? - А это и хорошо! Когда едешь в зону спецоперации и рассказываешь об этом ребятам, они отвечают: «Мы за это и воюем, чтобы у людей все хорошо было, чтобы они не замечали». Когда СВО завершится, не столкнутся ли прибывшие с фронта с непониманием или даже игнорированием со стороны обычных граждан? - Ни в коем случае. У нас есть отличный наработанный культ Великой Отечественной войны: памятники, парады, тот же самый «Бессмертный полк». Инфраструктура есть для почитания подвига. Разница лишь в том, что к одному подвигу прибавился другой. Не думаете ли вы, что сегодня тема культуры и спецоперация не так сильно связаны, как в случае с Великой Отечественной войной? - Все постепенно случается, иногда спустя десятилетия. Сейчас происходят события, а дальше идут волны их осмысления. Первые попытки рефлексии, как правило, поверхностные. Сравните «100 суток войны» (12+) Симонова и его же произведение, написанное позже, – «Живые и мертвые» (16+). Насколько это разные тексты по глубине, анализу переживаний, литературной обработке, хотя оба написаны на одном и том же материале. Есть ли у вас некий прогноз, куда все идет? - У меня есть стойкое ощущение, что попытка Трампа поставить происходящее на паузу не получила должной поддержки с обеих сторон. Никто не готов зафиксировать текущий промежуточный результат. Вы говорили, что мы еще долго будем вспоминать Байдена добрым словом. Почему? - Знаете, слишком рано о подобном говорить. Сейчас я вижу, что Трамп более успешен в роли разрушителя, чем в роли созидателя. Он ломает институты легко, смело, непринужденно. И нам это нравится, так как мы всегда считали эти институты своим природным врагом. Во всех смыслах. Но вопрос в том, когда они начнут не только ломать, но и строить. Он ломает потому, что не умеет иначе, или это новая политика Белого дома? - Прежде всего он чувствует сопротивление со стороны почти всего американского правящего общества, которое сплотилось против него и которое он только что победил. Тем не менее я смотрю не только на него, но и на тех, кто его окружает. У таких людей всегда есть план. Нет ли у вас ощущения, что отношения между США и Россией в информационном пространстве все равно потеплели? Особенно учитывая перспективу возможных переговоров между лидерами двух государств. - Еще в 2022 году на своей лекции в Севастополе я говорил о том, что СВО – это бунт крупных государств против глобалистской модели. И застрельщиком этого бунта выступает Россия, но также в него включились самые крупные и влиятельные государства мира: Китай, Индия, Бразилия. И парадоксальным образом в некотором смысле на этой стороне находятся США. Как государство, а не штаб-квартира либерал-глобалистской мафии. По древнерусской традиции Почему НПЦ «Ушкуйник» решил реализовывать проект «Дронница» именно в Великом Новгороде? Дело в историческом подтексте? - Безусловно. Старая добрая русская традиция – в любой непонятной ситуации иди в Новгород, собирай войско и выступай походом на Киев. Так делали князь Владимир, после него Ярослав Мудрый, Юрий Долгорукий, Андрей Боголюбский. Вы разработали оптоволоконный дрон. Сколько времени прошло от задумки до воплощения идеи? - Было несколько команд, которые занимались именно оптоволоконной связью. У них была катушка. Они ходили с ней к разным производителям и предлагали поставить ее на дрон. Изначально никто в эту технологию не верил, так как считалось, что леска будет рваться. Основная идея, благодаря которой КВН («Князь Вандал Новгородский») состоялся, заключалась в том, чтобы к катушке приделать дрон, специально под нее спроектированный. Дальше от катушки был построен весь остальной дрон, а параллельно и не прерывно происходило совершенствование самой катушки. Именно события в Курской области послужили дополнительным стимулом для того, чтобы быстрее начать использовать КВН? - Сразу стало понятно, что это может довольно сильно изменить ситуацию на фронте, и возникла идея сделать много дронов. Рассчитывали на несколько тысяч, но к тому моменту, как началось вторжение в Курскую область, успели сделать только 200 штук. Так или иначе, противника надо было чем-то удивить. Поэтому все, что было на складе, отвезли в Курск. Какова была реакция у военного руководства? - Именно военное руководство оценило результат не сразу, так как должна была набраться статистика. Но на среднее офицерство это произвело сильный эффект. Как ситуация складывается сейчас? - На сегодня мы далеко не одни: производителей на рынке оптоволоконных дронов уже несколько, число применения все время растет. Главное, что мы поняли, – секрет успеха лишь на 20 процентов в дроне, а оставшиеся 80 – в руках у оператора. Поэтому главная сила КВН – в количестве хорошо обученных инструкторов. Есть ли еще проекты на базе НПЦ «Ушкуйник»? - Из интересного – мы сейчас активно занимаемся аэростатами. Это гораздо дешевле, удобнее и полезнее с точки зрения потенциальной охраны территорий. Также занимаемся водой, водными беспилотниками, безэкипажными катерами. В этом году будет дополнительно создан водный полигон для испытания водоплавающих беспилотников. Планов много, будем работать над их реализацией.
Свежие комментарии