Как братья из Петербурга курорт на Кавказе построили

221 год назад, 24 апреля 1803 года, император Александр I подписал рескрипт, положивший начало развитию Кавказских Минеральных Вод. А первыми строителями нового российского курорта стали архитекторы из Петербурга – братья Бернардацци

Лечебные горячие источники на горе Горячей (сейчас это территория Пятигорска)официально открыл для общественности в 1803 году архитектор и ученый Николай Львов. Он отправился туда по распоряжению Александра I, пробыл там всего 10 дней, но поработал очень продуктивно.Итогом поездки стало «Примерное положение, каким образом выгодно бы было выстроить ванны и теплицы у Горячих вод, на Бештовых горах находящихся». «Эти дни имели колоссальное значение для дальнейшего развития курортов», – отмечает краевед, член Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) Михаил Семендяев. Львов обнаружил мощный источник на самом верхуГорячей, на том самом месте, где сейчас установлен символ Кавказских Минеральных Вод – скульптура «Орел, терзающий змею». А еще один сероводородный источник исследователю помог найти его пес Шаман. В обоих местах сразу же выдолбили ванны для купания – так было положено начало российскому курорту на Кавказе. Вакансия Источники постепенно обретали популярность. Поначалу в Горячих Водах (так назвали возникший здесь поселок) не было никаких курортных удобств, к тому же случались разбойные нападения горцев. Но желающих излечиться водами это не останавливало. Срочно требовались общественные здания, лечебницы, жилье для отдыхающих. С 1816 года главным представителем гражданской и военной власти на Кавказе был герой Отечественной Войны 1812 года генерал АлексейЕрмолов. Его портрет можно увидеть в Военной галерее в Эрмитаже. «В 1818 году Ермолов принял решение строить в Горячих Водах курорт, подобный европейским, – рассказывает Михаил Семендяев. – Он отдыхал в Европе, видел, как там все устроено. Вряд ли он пытался перещеголять заграницу, у него были более прагматичные цели.Дело в том, что Ермолов командовал Кавказским корпусом, мелкие гарнизоны и отряды которого были раскиданы по разным крепостям, редутам, станицам.Эти отряды несли колоссальные санитарные потери. На одного погибшего в боях приходилось четыре-пять умерших от ран и болезней. Нужен был военный рекреационный центр. Как раз для этого идеально подходили Горячие Воды, самый центр Предкавказья». Ермолов добился выделения около полумиллиона рублей на развитие курортов и попросил управляющего Министерством внутренних дел графа Виктора Кочубея найти зодчих, заявив: «Без архитектора нельзя ничего делать, и если вы не назначите человека способного, то у меня нет такового». Но архитекторы, работавшие в столице, не изъявляли желания ехать на дикий Кавказ. После продолжительных поисков на предложение откликнулись уроженцы Швейцарии братья Джузеппе Марко и Джованни Баттиста Бернардацци.

Контракт Семья Бернардацци появилась в Петербурге еще в середине XVIIIвека, и к моменту описываемых событий у ее членов сложилась репутация настоящих мастеров каменных дел. Джузеппе Бернардацци под руководством Карло Росси участвовал в обновлении Аничкова дворца, подготовке комнат Зимнего дворца к бракосочетанию великого князя Николая Павловича и в возведении Михайловского дворца. Также Джованни и Джузеппе вместе со своим старшим братом Антонио Винченцо Бернардацципринимали участие в перестройке Исаакиевского собора. И там у братьев возник конфликт с Огюстом Монферраном. Говорят, дело дошло чуть ли не до рукоприкладства. «Монферран изначально не был архитектором, он был художником, – поясняет историк и краевед Сергей Боглачев. – Когда российские войска после победы над Наполеоном въехали в Париж, Монферран показал Александру Iрисунок храма в честь победы. Изображение понравилось, Александр решил, что такой храм надо возвести в столице Российской Империи, иназначил Монферрана архитектором. Когда чертеж был готов и уже приступили к строительству, выяснилось, что этот храм рухнет. Ранее здесь был Исаакиевский собор Винченцо Бренна. Так вот Монферран решил, что надо просто добавить новый фундамент к старому. Собор Бренна был небольшим, монферрановский – раза в два-три больше, и Антонио Бернардацци, главный каменный мастер на этом объекте, тут же указал Монферрану на эту ошибку. В конце концов Антонио оказался прав, и строительство приостановили». Эта ссора, а также приостановка работ наИсаакиисподвигли младших братьев заключить кавказский контракт на 6 лет. Считается, что они предпочли быть первыми на далекой окраине, нежели одними из многих в столице.

Своими руками Новый курорт Ермолов планировал сделать уездным центром, где расположатся органы управления. В то времяэту роль выполнял Георгиевск, прославившийся губительным климатом:большинство чиновников, приезжавших туда на службу, не доживали до отставки. В начале 1823 года создали строительную комиссию, составили план постройки курорта. Были размечены улицы, переулки, места для общественных зданий. «На бумаге было учтено вроде бы все, но пословица гласит: «Гладко было на бумаге, но забыли про овраги». Вот с такими оврагами столкнулись Бернардацци, – рассказывает Михаил Семендяев. – Основных проблем оказалось две: кто будет строить и из каких материалов». В первое время зодчим приходилось делать все своими руками: выбирать материал, его обрабатывать, выполнять отделку построенных зданий.Попутно Джузеппе и Джованни обучали мастерству приписанных к ним нестроевых солдат гарнизона Константиногорской крепости. «В Пятигорье деревья тонкие и корявые, не пригодные для строительства, –говорит краевед.–Для жилых присутственных построек нашли такое решение:лес рубили в центральной России, сплавляли по Волге в Астрахань, а там из бревен делали дома по типовому проекту курортного здания. Согласно проекту, в доме было пять комнат и сени. Построенный дом разбирали по бревнышку и привозили в Горячие Воды. Здесь его собирали и устанавливали. Деревянные стены обкладывали глиной, штукатурили. В курортной зоне Пятигорска в самом начале улицы Кирова до сих пор сохранились такие домики, их можно узнать по планировке: на улицу выходят пять окон и двери». Месторождений строительного камня здесь тоже не было, но братья обратили внимание на местный травертин – результат тысячелетней работы минеральных источников. Качество материала удовлетворило мастеров, и они принялись за работу. «Настоящие образцы архитектурного классицизма в России тогда можно было встретить в Петербурге. И вот в забытом Богом поселке, на краю империи появляются истинно классические постройки, –продолжает рассказМихаил Семендяев.–По типовым проектам, утвержденным в Петербурге, были заложены здание гостиницы – казенной ресторации в 1824 году, здание Николаевских ванн в 1826 году и Дом для неимущих офицеров в 1828 году». Полсотни объектов В конце 1825 года трон скончавшегося АлександраIзанял Николай I. Здание Николаевских ванн на курорте было заложено как раз в день 30-летия нового императора.Но это не спасло Ермолова от опалы. В 1826 году его сменил генерал Георгий Емануель, чейпортрет также можно увидеть в Эрмитаже среди героев Отечественной войны 1812 года. Именно он организовал экспедицию к Эльбрусу, завершившуюся восхождением 10 июля 1829 года. В честь этого события братья Бернардацци соорудили грот Эльборус, впоследствии переименованный в грот Дианы.Два входа в грот, две поддерживающие свод колонны символизируют две вершины Эльбруса. Беседка «Эолова арфа», построенная Бернардацци, до сих пор привлекает туристов печальной мелодией. В XIXвека здесь был установлен инструмент, который издавал звуки под воздействием ветра, а сейчас используется запись. За все время пребывания на Водах братья Бернардацци возвелиболееполусотни объектов. Также приложили руку и к обустройству местности. При них возникли три парка: Николаевский цветник, Елизаветинский цветник, Емануелевский парк. Николай I одарилДжузеппеБернардацци золотой табакеркой, оценив заслуги по строительству курортов. В 1828 году срок контракта братьев истек. Джузеппе хотел вернуться к работе над Исаакием, но безуспешно. Бернадацци были редкие специалисты, и местные власти сделали все возможное, чтобы они остались. Те проработали на курорте до смерти. Младший Джузеппе скончался в 1840 году, а старший Джованни – в 1842 году. Оба похоронены на территории Пятигорского некрополя.